Вчера я заполучила себе два часа на море с сыном. Мы пришли в самое по мне золотое время, с пяти до семи. Смотрели на море, жмурились нежному уже солнцу, говорили о важном и просто так. Пока говорили напротив нас происходило кино, то есть происходила жизнь, но моя оптика часто видит жизнь фильмом.
Компания играла в пляжный волейбол. Было видно, что и помимо волейбола это компания, что играют вместе не первый раз. Всем лет по 20, от всех такая красота, и не только потому что 20. В их игре было много тепла.
В какой-то момент одна из девушек взяла телефон, слушала вообще не двигаясь, потом начала плакать. Как-то внутрь себя, беззвучно. Невысокая, в футболке, стрингах, собранные в пучок волосы. Она плакала этим пучком, он дрожал, больше никакого движения не было. К ней стали подходить друзья, по тому как обнял её один из парней, было видно что она его девушка. Он ничего не говорил, всё вообще было молча. Все молча очень медленно собирали вещи, вытряхивали из обуви песок, складывали квадратиками полотенца и яркие палантины. Девушка с пучком опять была с телефоном, потом с бутылкой воды. А потом к ней подошел другой человек из их компании, высокий, большой, шорты в ярких попугаях. Он тоже её обнял, скорее сделал руками какой-то круг, внутри которого она стояла по диагонали, закрыла руками лицо, пучок дрожал и доставал ему до ключиц. И они долго так стояли.
Я видела как один человек стал другому спасательным кругом, потому что на суше еще как можно утонуть. И он прямо держал её собой, пока не успокоился её пучок.
А мимо шли люди с колонками, громкими песнями, собаками, колой, мороженым.
Мы с Ромой ушли раньше этих ребят, кино теперь моё. Надо спросить у сына, какое кино видел он, совсем не обязательно что- то же самое.
Все живут в своём кино и своё видят.
Мне надо бы чаще здесь писать о работе, не только о том что бродит внутри, а так важно написать пока не перебродило, не ушло в пузырьки или насовсем. И я обещаю себе соблюсти баланс деловых и просто нужных мне каких- то текстов. Торгуюсь с собой, чтобы 3:2, где 3 про работу и желательно систематически.
Но жизнь и тексты вступили в отношения нежной диффузии, а это процесс неравновесный, во многом случайный.
Поэтому буду смотреть за собой, и чаще писать про кино, которое снимаю, а не только вижу вокруг.
Это кино тоже про жизнь, но про другую. Её живёт другой человек, со своей историей, своим видением. Про это видение мы и снимаем. И моё мне в этом в помощь.
Еще своё кино так важно увидеть не только воображением, а на экране. Это часто новый эмоциональный опыт, иногда в чём-то очень терапевтический. Я не ставлю себе такой задачи, это то, что говорят почти все, о ком мы сняли истории. Но терапия не моя область знания. Моя — видение 24/7, вот пытаюсь научиться отключать эту опцию перед сном. Моему кино иногда нужно от меня отдыхать.