Собрала в один документ тексты для телеграм-канала, увидела как часто в них есть слово «рассказать». Когда-то я хотела так назвать проект со съёмками семейных фильмов. Потому что история может жить только рассказанной. Человеком или текстом. Еще записками, открытками. И чайными сервизами, которые переживают нас. Но без истории того, кто с ними жил, всё что можно взять в руки тоже как-будто теряется.

Нажитое временем нерассказаное, невспомненное забирается им же обратно.

В какой-момент известная из кино и жизни фраза : мне жаль, что не успел сказать, поменялась во мне на другую — мне жаль, что не успел спросить. В смысле, ценность вовремя спрошенного весит столько же, как и вовремя сказанного. А часто дальше больше.

Моя работа с каждым фильмом она про вопросы, которые нужны этой истории. Много, очень много вопросов всем, о ком снимаем. И каждый раз радость за истории в ответ. Иногда ощущение, что всё что рассказано давно ожидало этой возможности. Но надо было чтоб спросили.

Кроме вопросов про конкретную историю, с которой мы работаем, какое богатство приносят обычные вопросы про дом, книги, быт, кто что кому читал, что пели. А в ответ вдруг поют колыбельную, о которой думали что она давно забыта, а она нет.

И без кино, взять и спросить — сильно важный навык для жизни. Но для меня, кроме очень земного процесса съемок, есть магия в том как говорит тот, кто тебе дорог. Как он молчит, как думает в кадре, как улыбается тебе. Поэтому всё это надо снять, сохранить.

Напишите мне, пожалуйста, о чем бы вы хотели чтобы вас спросили?

Мне интересно. Ну и подтвердить мою теорию вопросов. Хотя она давно практика.

У меня есть одна бабушкина рюмка, Сонина. Маленькая, круглая, красного стекла. Одна рюмка у мамы, другая у меня. В день когда мама её отдала, мне подарили брошку-домик. Домик теперь живёт в рюмке, они явно друг другу подходят. Но выпить из неё я тоже собираюсь.

Счастье в том, что мне есть у кого спросить, за что из этой рюмки выпивала Соня.